Сто грамм для белочки [= Куку Шинель ] - Татьяна Луганцева

– А… ироды! Уже в дом забрались, – покачал он головой, правда, уже без особого пыла.

– Здравствуйте, – ответила Яна, узнав голос, который проклинал их из окна. – Чего же вы хулиганите? Человека вот помоями облили.

– Человека? – подслеповато прищурился старик, всмотрелся в Илью и вдруг попятился обратно в комнату, крестясь и сплевывая через левое плечо. – Сгинь! Сгинь! Сгинь, нечистая!

– Да мы не сделаем вам ничего плохого! – пошла за ним Яна. – Мы хотели только узнать, что я разбила, и компенсировать убыток…

– Уходите! Не подходите ко мне! Господи, спаси меня! Что я вам сделал? Не трогайте мою душу!

– Что с ним? – испугалась Яна. – Может, он, того? Э… дедуля, вам помочь? – Она толкнула дверь, за которой укрылся дедушка, и они с Ильей оказались в первой комнате этого странного дома.

Яна была совершенно права, предположив, что комнаты в этой старинной усадьбе светлые и просторные. Во-первых, в глаза бросалось обилие света, так как одну стену украшали четыре огромных окна с широкими подоконниками. Во-вторых, дополнительное ощущение света и пространства комнате придавали высокие потолки с лепниной. Мебель была светлая и современная. Старый паркет очень хорошо сохранился. Навесные легкие металлические стеллажи и мягкая массивная светлая мебель не портили впечатления. Сморщенный старичок забился в угол и трясся, словно в судорогах.

– Владимир Адольфович, не подходите ко мне! Я же ухаживал за вами, вытирал пыль, зачем вы явились?! Не забирайте мою душу! Владимир Адольфович, у нас же были хорошие отношения!

– Кого он все время называет Владимиром Адольфовичем? – удивленно осмотрелась Яна и с улыбкой, которая должна была обозначать крайнюю степень расположения, обратилась к старику: – Любезнейший, здесь нет никакого Владимира Адольфовича. Меня зовут Яна, Яна Цветкова, а это – Илья.

– Свят! Свят! Свят! – перекрестился старик. – Как живой! Пожалейте меня! Оставьте на грешной земле…

– Да мы ничего вам не сделаем, – заверила деда Яна, осматриваясь, чтобы определить, куда мог влететь ее камень и что он раскокал.

Ее поиски были вознаграждены.

На паркете были рассыпаны осколки оконного стекла, а в углу валялась разбитая ваза, ранее явно стоящая на широкой мраморной каминной полке. Камень, брошенный Яной, лежал рядышком.

– Прямое попадание, – вздохнула она. – Надеюсь, вазочка не очень дорогая была?

– Стояла отдельно на полке, то есть в гордом одиночестве, наверняка раритет, – Илья покосился на стонущего старика.

Выглядел Илья ужасно: растрепанные волосы в колючках, перепачканная землей и соком травы одежда, и все это было щедро полито помоями.

– Вы не волнуйтесь, мы все вам возместим и все уберем, – сказала Яна, повышая голос: так непроизвольно поступают многие, беседуя со слишком старыми людьми, заранее подозревая их в глухоте.

– Сгиньте, ироды! – сжался старик, сотрясаясь в нервных конвульсиях.

– А ведь, похоже, в доме больше никого нет, – обратилась Яна к Илье. – Что за люди? Оставлять психически больного, старого человека одного? Что же это за дела такие? За ним же присмотр нужен! Он сам опасен для окружающих…

– Я и присматривал, – прервал ее старик, – и за домом, и за Владимиром Адольфовичем.

– Опять за свое, – сокрушенно покачала головой Яна и принялась собирать черепки вазы и стекло.

– А где Владимир Адольфович? – спросил студент, предположив, что если старик говорит, что присматривал за ним, то пресловутый Адольфович тоже может находиться в доме.

– Нет! Нет! За что?! – завопил старик с новой силой.

– Может, кто-то из нас напомнил ему этого Владимира Адольфовича? – задумчиво предположил Илья.

– Ага! Особенно я! Просто вылитый Владимир Адольфович, – хохотнула Яна. – Или ты – тоже хорош! Видимо, некий Владимир Адольфович ходит все время в помоях, и ты сейчас очень на него похож, – добавила она.

– Знаешь, судя по тому, как этот старик испугался, я бы выдвинул версию, что этот пресловутый Владимир Адольфович умер.

– Умер! Умер! Вот именно – умер! – закивал дед, смотря на Илью безумными глазами. – Изыди, сатана!

Илья хотел что-то ответить, но ему помешали жуткий кашель и хрипы, которые просто-таки сотрясли тщедушную фигурку старичка. Он побледнел, руки с вздувшимися старческими венами судорожно ощупывали шею.

– Яна, ему плохо… – испугался Илья.

– Вот черт! – кинулась к старику Яна. – У него приступ.

– Безумия? – уточнил парень.

– Сердечный! Беги скорее, вызови «скорую»! – закричала Яна, пытаясь расстегнуть ворот рубашки старика и уложить его на пол.

Илья вылетел из комнаты и понесся в неизвестном направлении. Он так испугался вида умирающего деда и крика Яны, что не сразу сообразил, куда бежать. Огромный дом, где тут искать телефон? Не преуспев в этом деле, Илья вытащил сотовый и вызвал «скорую помощь». Яна между тем пыталась хоть как-то привести деда в чувство, но он периодически терял сознание, корчился от боли и ничего не говорил.

«Скорая» в составе водителя, медбрата и женщины-фельдшера приехала через несколько минут, объяснив быстроту появления тем, что они были рядом на вызове. Фельдшерица провела нехитрые исследования и констатировала:

– Инфаркт! Готовьте носилки, кордиамин, промедол и капельницу!

Мужчины подчинились, а фельдшер устало посмотрела на Яну.

– Как зовут?

– Яна.

– Да не вас! Его, – кивнула она на деда.

– Я не знаю…

– Сколько ему лет? Какие имеются хронические заболевания и медицинские противопоказания?

– Да я не знаю о нем ничего! Мне кажется, что он перед смертью того… слегка тронулся.

– Вы ему кто? – подозрительно посмотрела на нее женщина.

– Никто. Мы так… прохожие… Вот обнаружили тело, то есть больного, и вызвали помощь.

Ну не могла же Яна сказать ей, что сначала дед окатил их из ведра помоями, а затем она запустила в окно камнем.

– Ну ладно… пусть в больнице разбираются. Взяли, ребята, и пошли!

– Да, кстати, по-моему, дед тронулся умом перед приступом, – повторила Яна. – Ему все время мерещился какой-то Владимир Адольфович и демоны, хотя, кроме нас с Ильей, здесь никого не было.

– Разберемся… ему уже лет девяносто, кто в этом возрасте не в маразме-то? – сказала фельдшер, уходя вслед за бригадой с носилками и думая совсем не о своей медицинской миссии. – На улице духота, а здесь еще хуже, давайте скорее, ребята.

– Ну вот… – развел руками Илья, когда они остались одни, – мы и попали в дом.

– Только при этом тебя облили помоями, а мы довели старого человека до инфаркта, но ни господина Соболева, ни своих друзей я здесь не наблюдаю, – резко ответила Яна.